Следы глухаря .

Короток зимний день. До звона в ушах тихо в зимнем лесу. Обитатели леса, подготовленные к холодам, способны противостоять экстремальному испытанию морозом, но этого мало, чтоб пережить и без того суровые условия. Нужно ещё и остерегаться врагов. А они есть у каждого. Вот и сейчас, прочёсывающий лес охотник, не приспособленный к бесшумному передвижению, услышан ещё издали. Закинув за спину двустволку, он проходит ещё несколько метров и, думая о чём-то своём, вдруг приседает в испуге, когда прямо перед ним неожиданно взрывается снег и громадная чёрная птица с невероятной силой вырывается из него. Петух глухаря – исполин наших лесов, хлопая широкими крыльями о снег и помогая себе разбегом, тяжело поднимает своё массивное тело в воздух и, набрав нужную скорость, довольно быстро пропадает в темноте хвойных деревьев.

Взору охотника предстаёт грандиозное по своим масштабам подснежное логово, которое преждевременно оставляет после себя глухарь. Это снежная спальня птицы. Подобным образом, зарываясь в снег при достаточном его количестве, коротают морозные ночи и дни все наши тетеревиные. Что интересно, в предзимье и первой половине зимы, когда снег недостаточно глубок, рябчики, тетерева и глухари устраивают открытые лунки на поверхности снега и как только его уровень достигнет оптимальных показателей, скрываются в нём целиком. Подснежное логово глухаря найти намного сложнее, чем, скажем, таковое рябчика.

Мне выпала такая удача лишь однажды, а именно, 11 февраля 2006 г, где-то в лесах, между с. Мытищи и пос. Дубовский (Комсомольский р-н, Ивановская обл.). Втроём, мы отправились на охоту в труднодоступные и безлюдные места по указанному маршруту. Надо сказать, это был один из самых утомительных охотничьих дней в моей жизни: на лыжах и со всем обмундированием нам пришлось преодолеть несколько десятков километров, при этом немало поплутав по лесу (пару раз сбивались с дороги). Забегая вперёд отмечу, что мы, все вымотавшиеся после многокилометрового лыжного маршрута, едва успели на восьмичасовой последний автобус (с. Архангел), чтобы вернуться домой, в Комсомольск. Надо сказать, что в те нулевые, когда ещё не было особо мобильной связи (особенно, в глубинках), равно как и возможности вызвать машину, все надеялись в тот день на этот единственный «ПАЗик». Но все эти лишения стоили того. Я, наконец-то, нашёл разовое подснежное убежище самца глухаря! Разумеется, был устроен привал, никто не возражал. Товарищи расположились в стороне, мне же было не до отдыха. Я, пользуясь моментом, с невероятным аппетитом зарисовывал, записывал, замерял всё, что касалось драгоценной находки.

Следы были найдены в красивом разреженном участке высокоствольного леса, напоминавшем вырубку с нечасто раскиданными вокруг молодыми ёлочками. В снежную толщу, составлявшую 55-60 см, глухарь нырнул с лёта. Ширина погружного следа соответствовала ширине тела самой птицы - 25-26 см. Далее шёл подснежный коридор, оканчивающийся самой спальной камерой, что всё вместе имело длину – 115 см. Глубина камеры, где отдыхал глухарь, равнялась 46 см (ширина – 30); на дне её находился помёт, представленный обычными экскрементами. Выделения слепого отдела кишечника отсутствовали и, если учесть, что все тетеревиные оставляют подобные испражнения обычно перед рассветом, можно предположить, что закапывание глухаря произошло после утренней кормёжки, а снежную нору условно можно назвать дневной. Но самым эффектным зрелищем, запечатлённым на снегу, был вылет петуха из снежной толщи. Правда, глухарь вылетел не сразу. Сначала он вышел, но резко свернул вправо и, пройдя 80 см, столь же резко свернул влево, т. е., как бы, вышел на линию своего погружения и занорения. И тут он поднялся на крыло, хотя взлетел не сразу. Чтобы поднять такую массу в воздух, глухарю потребовался дополнительный разбег по снегу, сопровождавшийся трёхсложным отпечатком взмахов крыльями, прекрасно сохранившимися на снегу. Максимальный размах крыльев имел размер – 126 см. Итак, полные метрические данные организации подснежного убежища этого самца глухаря, от внешнего края погружного отверстия до последних мазков крыльев перед подъёмом в воздух составляли – 3 м 60 см. Любопытно, но примерно в сотне метрах была найдена вторая подснежная спальня, вскрытая взлетевшим петухом, но почти затёртая лыжами охотника, прошедшего по ней, а потому почти непригодная для замеров и зарисовок.

Такой редкостной для наших мест находке, как подснежная нора глухаря, способствовали, как сам труднодоступный биотоп мозаичных высокоствольных лесных массивов с достаточно установившимся снеговым покровом, так и длительный период сильных и стабильных морозов (до -34 град.), из-за которых, по-видимому, глухари и днём и ночью были вынуждены спасаться под снегом.

Не смотря на обилие снега, глухариные следы на белых страницах отыскать нелегко. Чаще попадаются либо отпечатки лап на заснеженной лесной дороге по предзимью, феерический и грандиозный по размерам росчерк хвоста при торможении перед посадкой с последующим переходом, или щетинистый ковёр из хвоистых веточек под соснами, на которых исключительно всю зиму кормятся эти исполины. По этой (последней) причине птицы редко спускаются вниз, благоприятнее чувствуя себя в гуще этих хвойных. Вся зимняя жизнь этих пернатых колоссов неразрывно связана с сосной; это дерево даёт им и пропитание и убежище. От случайных веток, сбитых ветром, «глухариные» легко опознать. Большая часть их хвои обстрижена крепким клювом глухаря. Некоторые сосны, нередко, более угнетённые, одна и та же птица посещает особенно охотно, а потому количество сбитых при кормёжке веток, особенно на исходе зимы, в период массового снеготаяния превращается в настоящий зелёный ковёр. Так, например, 16 марта 2006 года, где-то в окрестностях д. Томарово (Комсомольский р-н Ивановской обл.), на одной ничем вроде бы не выделяющейся среди остальных сосне я нашёл глухариные следы кормёжки в кроне дерева. Кроме помёта и большого количества сбитых хвоистых веточек, на снегу была раскидана целая масса сухих (омертвевших) веток. Скорее всего, садясь на ветви кроны и перемещаясь по ним, изо дня в день, глухарь своей массой легко сбивал эти ломкие веточки, роняя их в течение зимы. Для полноты картины, приведу ещё один пример. 22 января 1995 года в нескольких километрах от д. Торохово Комсомольского района в низкоствольном, преимущественно осиновом лесу, мы с товарищем натолкнулись на единственную высокую сосну, стоящую недалеко от заснеженной дороги, по которой шли. Снег под деревом на 3 и даже 5 метров от ствола был частично завален хвоистыми верхушками сосновых веточек; как пушистые зелёные кисточки они были достаточно равномерно раскиданы вокруг всего дерева и наполовину торчали из снега. При ближайшем рассмотрении верхушек, было понятно, что на сосне кормился глухарь. Кроме самих концов веток, составлявших в длину от 2-х до 20-ти см, более обильно были разбросаны отдельные парные хвоинки и множество прочего древесного сора. Почти все обронённые верхушки сами по себе примерно наполовину были лишены хвои, которая имелась лишь на кончиках, или где-то в основании. Эта оставшаяся хвоя, в свою очередь, была частично повреждена клювом кормящейся птицы. В основном, каждая хвоинка была срезана наполовину своей длины, чуть реже глухарь стриг две трети и ещё реже – три четверти. Иногда (в наиболее густых участках хвои) срезались только самые кончики. К тому же, птица каким-то образом достигала самых крайних веточек кроны, обклёвывая и роняя их, о чём говорили наглядные следы её кормёжки, раскиданные радиально на весьма приличном удалении от ствола. Интереснее здесь другое.

Кроме сброшенных сосновых веточек, на снегу были найдены экскременты: многие представлены фрагментарно, но некоторые имели полную длину – 30-40, при толщине – 8-9 мм. Тогда в 95-м, я даже усомнился, предполагая, что следы принадлежали тетереву, но только позднее я понял, что на той сосне кормилась глухарка. Помёт (судя по размерам) принадлежал ей. Классический зимний помёт четырёхкилограммового петуха глухаря в два раза больше, но также полностью состоит из остатков сосновой хвои и характерен для периода, с середины осени и вплоть до поздней весны. Экскременты самцов представляют собой дугообразные, ломаные или чуть скрюченные «колбаски» из полупереваренной хвои, желтовато-зеленоватого цвета, чуть побелённые с одного (закруглённого) конца и имеют такие размеры: длина – 60-70, толщина – 10-12,5 мм.

С приближением весны шансы найти глухариные следы на снегу увеличиваются. В марте глухари уже охотнее спускаются «на пол». Настаёт пора их брачной жизни, и петухи стараются быть как можно заметнее. Именно в эту пору, когда мартовское солнце греет по-весеннему тепло, на снегу, там, где живут эти исполины, начинают встречаться знаменитые глухариные «чертежи». Самцы начинают расхаживать в токовых позах, вычерчивая концами перьев приспущенных крыльев длинные извилистые полоски по обеим сторонам следа – будто везут за собой саночки. В местах, где глухари наиболее многочисленны, а осадков не выпадает долго, снег за несколько дней бывает сплошь покрыт сетью таких очерченных переходов. Однако, такие следы не всегда говорят о точном местонахождении будущих токов. Этот любовный инстинкт затрагивает каждого петуха, независимо от того, где бы он ни находился, и не обязательно близ токовища. Нередко в это же время под отдельными соснами встречаются сернисто-жёлтые пятна на снегу, словно кислотные разливы, разъедающие снег, но целиком состоящие из массы глухариного помёта. Эти пятна, расположенные под соснами – прямые указатели того, на каких деревьях зимой и, особенно, в начале весны (вблизи токов) ночевали глухари.

После спаривания на токах, глухарки готовятся к откладке яиц и последующему выведению и воспитанию потомства. В дальнейшем это только их забота. У Вадима Гудкова в его справочнике-определителе «Следы зверей и птиц» приводится рисунок яйца, «которое глухарка снесла прямо на снегу в районе тока», датированный 28-м апреля. Ещё я заметил такую закономерность. Там, где птица устроила гнездо, какой бы лесной глушью это место не было, недалеко, а то и совсем близко проходит либо лесная тропа, просека, или, вообще, лесовозная дорога. Это, конечно, далеко не правило, а моё лишь собственное замечание по особенностям гнездостроения этого вида. Моя единственная находка гнезда глухаря вблизи старой лесной просеки (1 мая 2008 г, окр. Погоста-Яковлевского, Комсомольский р-н, Ивановская обл.) лишний раз подтверждает это. Глухарки не утруждают себя особой постройкой гнезда. Выкапывается ямка в земле у основания большого дерева, заваливается слоем сухой листвы и пополняется немногими перьями, выщипанными со своего брюшка. Вот и вся работа. Некоторые самки так плотно сидят на яйцах, особенно в последние дни, что позволяют брать себя в руки! Это ли не поразительно!? Особенно, если учесть, что на гнезде сидит такая громадина!

В конце осени и в предзимье глухари, как и весной, попадаются на глаза несколько чаще. Нередко в это время года их случается видеть сидящими на вершинах высоких и старых елей, как в одиночку, так и парами и небольшими группами. Какая причина заставляет птиц усаживаться столь заметно, не совсем понятно. Возможно, здесь играет роль их ложное осеннее (абортивное) токование, и такое поведение связано именно с инстинктивной демонстрацией каждой особи мужского пола!? Так, 10 ноября 2012 г, в районе давно несуществующего посёлка Брикетный (Комсомольский р-н) мы заметили самца, сидящего на самом кончике высокой старой ели. Вытянув шею, петух, был напряжён и не отрывал от нас взгляда. Благодаря большой дистанции (метров двести), он держал нас ещё минут пять (я успел «нащёлкать» несколько снимков, с которых потом сделал рисунок), после чего с шумом покинул вершину. Следом за ним с соседней ели сорвался второй петух, как оказалось, сидящий где-то в густых лапах кроны. В это же время, в предзимье, самцы, как это принято думать, начинают зимовать отдельно от самок. Петухи образуют вроде групп, хотя это не такие тесные и заметные сообщества, что у тетеревов.

К тому же, осень - время вылета глухарей на галечники. Как и другие тетеревиные, глухарь нуждается в мелких камушках – гастролитах, накапливающихся в желудке и выполняющих важную роль при переваривании (перетирании) грубых кормов (сосновой хвои, в частности), в течение долгого зимнего сезона.

Кое-какой материал на эту тему мне удалось собрать, работая на железной дороге, в период с 2014 по 2016 гг. Наша ремонтная бригада обслуживала трассу железнодорожного полотна Комсомольск-Иваново, общей протяжённостью около 30-ти км, большая часть которой проходит через лес. Песчаная насыпь старой железной дороги являлась единственным галечником для ближайших глухарей, посещающих её с сентября и вплоть до начала зимы. Надо отметить, что на данном железнодорожном маршруте были установлены три точки, где наблюдались вылеты птиц на полотно, а значит, и места их постоянного обитания. Первая точка находилась всего в 2-3-х км от города (Комсомольск); вторая – через 8-9 км и третья, самая нестабильная и бедная, в плане встреч с птицами, ещё километрах в 6-7-ми. И, если на этом третьем участке, а даже и первом, встречи были редки и нерегулярны, то вторая точка – наиболее посещаемое глухарями место, утренние встречи с птицами здесь достаточно часты. И вот почему. Это обширная зона труднодоступных, а потому не посещаемых людьми лесов, с наличием мохового болота с раскиданным молодым сосняком и старого соснового бора – типичные и характерные места обитания обыкновенного глухаря. А потому определённая популяция птиц здесь стабильно поддерживается из года в год.

Здесь, на железнодорожном полотне, глухари достаточно терпимы к дрезине и даже тепловозу. Хотя в одних и тех же местах ведут себя по-разному: в какие-то дни сидят до-последнего, вылетая буквально из-под колёс, в другие, наоборот, взлетают за сто-двести метров, едва завидев приближающийся локомотив. Что влияет на такое поведение птиц, непонятно. Были случаи, когда петух, видя притормаживающую перед ним дрезину, уходил спешным шагом, забавно крутя головой направо и налево. В итоге, пробежав пару десятков метров, он всё же поднимался на крыло. Вообще, все поднятые птицы летят вдоль железнодорожной линии, сворачивая потом в лес, либо садясь на вершины крайних деревьев.

На втором (основном) участке мне приходилось видеть что-то вроде сообществ, собирающих до 5-6-ти петухов, но разделённых между собой приличной дистанцией, иногда до сотни метров. Эти самцы, либо держались одиночно, либо парами. Кстати, такая вот, группировка в пары – одна из особенностей поведения птиц в осенне-зимнее время. Что касается самок, то я видел их буквально пару раз за все годы, держались они тоже одиночно, а потому обособленно от самцов. Любимая погода для вылетов – тёплые и безветренные утренние часы (начало осени) и столь же ясные и морозные утра, позднее. Учащаются вылеты в октябре, особенно во время потепления и скорого таяния первого снега, когда вновь открывается песчаная насыпь. Что интересно, глухари продолжают вылетать на железную дорогу чуть ли не до Нового года. Но, осмотрев зимние следы посещений галечника, я не нашёл никаких других следов, а именно, каких-либо попыток разгрести снег в поисках гастролитов, кроме как однообразных ходовых набродов. А потому поздние визиты глухарей на железную дорогу носят, как бы, ритуальный характер.

След лапы самца глухаря – крупнейший не только среди всех тетеревиных, но и лесных птиц средней полосы вообще. Найти хорошие чёткие следы, а также сделать точные замеры, мне удалось при тех же обстоятельствах, работая на всё том же участке железной дороги. Так, 7 декабря 2015 года в пасмурное и слякотное утро дрезиной была поднята пара петухов. Глухари шли вдоль рельсов рядом друг с другом. Отпечатки лап обоих на сыром снегу были почти одинаковы и имели полную длину - 11,5, при ширине - 10,5 см. Длина шага, в среднем, равнялась 22 см. 29 октября 2014 года на прямом основном (втором) участке дороги наблюдалось пять самцов. Первый снег почти сошёл, и все следы, после того, как петухи покинули насыпь, были найдены на крупнозернистом намокшем песке. Здесь был зафиксирован максимальный отпечаток ноги одного из них. В длину след составлял – 12,5, в ширину – 12 см.

С приходом зимы, жизнь глухаря неразрывно связана с единственной кормовой породой дерева – сосной, от питания хвоей которой напрямую зависит существование каждой особи в суровых зимних условиях и выживаемость вида, в целом. А там, где есть глухарь, он непременно порадует любого охотника, или натуралиста, следами своего тайного, скрытого от человеческого глаза пребывания в зимнем лесу, пусть даже столь немногочисленными, но всегда запоминающимися по своим масштабам.

Все ссылки на тему "Следы охотничьих животных"