Осведомлённая птица .
Написать, наконец-таки, эту статью, которую я всё откладывал и откладывал, меня неожиданно вдохновила её главная героиня. В один из ноябрьских дней, когда земля окуталась густым покрывалом первого снега, а из-за тяжёлых туч на исходе короткого дня лишь изредка проглядывало солнце, я навестил свой дачный участок. На вольно разросшейся облепихе, особенно там, где огороды были давно брошены, вовсю пировали дрозды и сороки, а ближайший к моему участку обильно плодоносящий куст облюбовала сойка. Она-то и привлекла моё внимание. Если я как-то предельно приближался в процессе разных хозяйственных дел, птица взлетала и пряталась в ближайшем мелколесье, но не спешила улетать. Этот облепиховый куст притягивал её, как магнит: каждый раз сойка возвращалась, терпя моё присутствие. С необычайной жадностью и проворством она проглатывала оранжевые ягоды, но так истошно орала при этом, что было совершенно ясно - её ругань в мой адрес. Видимо, сойка кляла меня на чём свет стоит на своём птичьем языке за то, что я так внезапно и не вовремя её потревожил. Но её алчность до ягод была так велика, что сварливая птица, хоть и улетала, но быстро возвращалась, продолжая склёвывать плоды и орать, прыгая при этом с ветки на ветку. Только окончательно насытившись, сойка успокоилась и пропала окончательно.
Когда-то, а именно, в феврале 90-го, на обочине лесной трассы недалеко от Тейково я впервые увидел этих красивых рыжеватых птиц с удивительно яркими и эффектными голубыми пёрышками на крыльях. С тех пор я знал сойку, что называется, в лицо и уже не мог перепутать ни с одной другой птицей. Сойки энергично прыгали по зимней обочине от приближавшейся машины, либо улетали в лес. И с тех времён ничего не изменилось: зимние вылеты этих нарядных птиц на обочины шоссе продолжаются до сих пор.
Не смотря на случаи присутствия соек в открытых угодьях: полях, лугах, речных поймах, а также осенне-зимние залёты на окраины городов, этих птиц всё же следует считать исключительно лесными. Лес – их дом. Даже перелетая на поля, сойки никогда, за редким исключением, не отдаляются от лесной опушки. Их образ жизни тесно связан с лесом: от древесных вершин до подстилки. Почти всегда эти птицы держатся в одиночку или парами, но иногда объединяются в стайки численностью не больше десятка особей (личные данные).
Очень важно отметить одну из характерных особенностей, присущей сойкам – это крайняя осведомлённость в своих владениях. Сойки – хозяйки своего леса, а потому любой чуждый посетитель её дома, будь-то турист, или охотник, вызывает у них повышенный интерес. Перемещаясь по кронам елей, эта птица будет какое-то время совершенно бесшумно и незаметно сопровождать любого чужака, вторгшегося в лес. Другой вариант обнаружения нежеланного гостя, совершенно обратный и характеризующийся резким и грубым, но очень свойственным сойке голосом: «кжее-кжее». Именно этот крик нередко слышится в лесу, начиная с ранней осени и до начала весны. Оба варианта имеют место, и чем сойки руководствуется в каждом из них, остаётся загадкой. И, конечно же, будучи птицей осведомлённой в своём лесу, сойка непременно посетит ваш привал, в первую очередь, в поисках чего-то съестного, либо сразу после ухода (если привал был покинут в светлое время), либо на следующее же утро. Зимой это видно по следам прыжков вокруг костра и на заснеженных поленьях.
В начале октября 1991 года у меня был постоянный привал в ближайшем лесу с навесом из елового лапника и ольховыми нарами, куда я частенько приходил пожечь костёр, перекусить, ну и познавал, в качестве начинающего натуралиста, особенности леса и его обитателей. С самого первого дня в моём уютном местечке появилась постоянная спутница. Сойка. Я подкармливал её хлебом и овсяным зерном, запас которого хранился в целлофановом пакете и был вроде бы хорошо спрятан. Хлебные куски я развешивал на ближайшем тонком деревце. Птица появлялась точно призрак: совершенно бесшумно и неожиданно. Ни единого звука она не производила – ещё тогда я был поражён, как же идеально этот вид был приспособлен к жизни в лесу. Зная, что сойка, подобно другим врановым - птица весьма смышленая, я развешивал, или натыкал на сучки хлеб по-разному, в том числе и усложнял задачи. Однако, сойка каждый раз удивляла меня своей находчивостью и изобретательностью, демонстрируя индивидуальный подход в каждой конкретной ситуации. Когда бы я ни приходил, птица всегда оказывалась рядом. Я это чувствовал, даже не видя её. Так продолжался весь октябрь. Две недели меня не было. Когда навестил заветное местечко вновь, то стал свидетелем кражи. Под деревянными нарами, где был спрятан пакет с овсом, красовалась большая кучка шелухи – все зёрна были съедены здесь же. Моим замечательным грабителем оказалась всё та же находчивая сойка. Обнаружив мою заначку и проклевав в пакете два аккуратных отверстия, птица лакомилась овсом, пока тот сыпался. Возможно, это сойке показалось недостаточно и, в какой-то момент, она высыпала из пакета всё, что там оставалось, отшвырнув пустую тару в сторону. Так, сообразительная птица враз покончила с приготовленным для неё же запасом.
О присутствии соек в лесу мне иногда напоминали, особенно по осени и в конце лета её выщипанные перья, раскиданные на лесной подстилке, где птица выступала в качестве добычи, скорее всего перепелятника. Это и неудивительно, ведь у неё немало врагов в лесу, как пернатых, так и четвероногих. Но гибнуть птицы могут и весьма нелепо. Один из таких случаев имел место 5 декабря 1995 года.
В тот день выпал снег, но не такой обильный, чтобы спрятать под собой в ольшанике пожухлую траву и уж, тем более, стебли дикой малины. Тем не менее, снег лежал повсюду: на земле, упавших деревьях, размашистых еловых лапах и…окоченевшем теле птицы на кустике бересклета в нескольких шагах от меня. В узенькой развилке куста в метре от земли покоилось лёгкое, обмороженное тело сойки. Каким-то образом, птица, то ли, соскользнув с ветки, то ли ещё как, случайно угодила туда головой, удавившись в природной ловушке. Судя по налипшим, а теперь примёрзшим к одной лапе пёрышкам, сойка боролась за жизнь до-последнего. Но, к сожалению, она уже была обречена: её неестественное положение тела говорили о страшной и мучительной смерти. Лежащий на голове, плечах и груди снег уже заледенел. Тогда я впервые регистрировал типичный пример несчастного случая в дикой природе. Подобное я нашёл позднее: в развилку еловой ветки попала кедровка. А погибшую в такой нелепой ситуации сойку я в тот же день зарисовал в свой полевой блокнот.
Теперь о вокальных способностях этой интересной во многом птицы. Как упоминалось выше, голос сойки очень характерен: грубый, резкий и, как по мне, неприятный на слух, а также достаточно сильный и далеко слышимый даже в лесу (несведущих людей он может даже напугать). К примеру, кедровка – родственница сойки, обладает схожим голосом, но, если крик сойки буквально режет слух, то голос первой более сдавлен (приглушён), а потому (во всяком случае, для меня) он харизматичен и приятен для слуха. Кричать сойки начинают уже с конца лета, вокализируют всю осень, зиму и стихают только к началу гнездового сезона. Есть у неё и другая форма голоса. Это гнусавое и сдавленное «канюченье», точно такое же, как у обыкновенного сарыча. Принимая во внимание, что сойки – хорошие мастера-пересмешники, я всегда полагал, что этот элемент – одна из голосовых имитаций в богатейшем звукоподражательном репертуаре этой птицы. Но есть утверждение, что это никакое не подражание канюку, а одна из самостоятельных голосовых форм. Честно признаться, я не раз обманывался, заслышав эти звуки. Как-то давно, в самом начале марта из полосы ольшаника, лежащего меж двух заснеженных полей хорошо доносилось: «кийюю…кийюю», вроде бы, принадлежавшее канюку (настолько похож был голос). Удивившись столь раннему прилёту этого пернатого хищника, я всё же достал бинокль, чтобы убедиться во всём окончательно. К своему изумлению, я увидел на макушке ольхи…сойку, сдавленно канючащую и поставившую меня, таким образом, под сомнение. Как потом выяснилось, канючат сойки в любой сезон года, что вполне может говорить о такой форме голоса, как естественной производной их вокализации.
Ну и конечно, нельзя не отметить весеннее пение соек, хоть и наблюдений этого явления – ничтожно мало. Их песни состоят из всевозможного набора трескучих, гнусавых, шипящих, но всегда тихих звуков. Всех поющих птиц я отмечал в период с конца марта по начало апреля. В основном, сойки пели на самых макушках опушечных елей и других деревьев, а одна сидела на тонком еловом пеньке в метр высотой. При пении, сойка раздувает зоб, а клюв вытягивает вперёд, выдавая разнообразные, но всегда хрипло-гнусавые и едва слышные звуки. Однако, сойка, как отмечалось ранее, больше славится своим искусством звукоподражания. К сожалению, только одно единственное наблюдение, подтверждающее вышесказанное, имело место в моей практике.
26 марта 1998 года, окрестности д. Дубки Комсомольского района Ивановской области. Отправившись на очередную экскурсию, я оказался свидетелем своеобразного игрового поведения стайки соек из 8 – 9 птиц. Они появились всей компанией как-то внезапно, держась нижнего яруса, а также оттаявшей лесной подстилки и потихоньку перемещались вдоль опушки красивого хвойного редколесья. При этом сойки, определённо, пели: их голоса радикально отличались от привычных грубых криков и были настолько тихими, что скорее напоминали шёпот на своеобразном птичьем языке. На словах это выглядело, как «кшшээ-кшшээ»; к этим звукам добавлялись всевозможные и столь же негромкие шипяще-стонущие интерпретации. Но повторюсь, все эти голоса были настолько тихими, что услышать их можно было только, если сильно вслушиваться. Поведение соек казалось игривым: будто гоняясь друг за другом, они временами спускались на проталины, выискивая всевозможную пищу, то садились в гущу хвойных лап, где тут же пропадали из виду, иные садились на короткие сучки, прижимаясь к стволам. И вдруг, впервые я услышал звукоподражание. Одна из птиц принялась подражать голосу чибиса, да так умело, что от неожиданности я завертел головой, пытаясь отыскать в небе летящего с мест зимовок кулика. Позднее, со стороны перелетающей вдоль опушки стайки до меня донеслось быстрое: «ко-ко-ко-ко», похожее на призыв квохчущей курицы. А ещё позже все сойки, кроме, видимо, той, одной, пропали из зоны видимости. А та, одна, продолжала петь: это было всё то же подражание чибису, а также звуки, очень похожие на голос дятла и…под конец всё омрачил характерный и присущий только сойке грубый и резкий крик. На том, всё пение и звукоподражание соек закончилось.
Следующей характерной особенностью сойки является её исключительная скрытность в гнездовой период. И, если большую часть года эти птицы держатся относительно заметно, а, порой, и «шумно», включая чуть ли не весь апрель, то уже с появлением первой зелени они «исчезают» из леса. Действительно, с наступлением периода размножения поведение соек радикально меняется, а их личная жизнь становится незаметной и скрытой от постороннего глаза. По этой причине, личных наблюдений за сойками, равно как и встреч с ними в гнездовой сезон у меня, за редким исключением, почти что нет. Также, за все годы скитаний по родным лесам, мне так и не довелось найти её гнездо, столь же умело спрятанное, как и сама птица в это время. Хотя в дневниках у меня имеются случаи регистрации её привычного грубого выкрика, датированные первой декадой июня и в июле. А 15 июня 2003 года в высокоствольном смешанном лесу близ несуществующего Погоста-Яковлевского (комсомольский р-н Ивановской обл.) наблюдал некий инцидент между сойкой и дерябой – крайне редким у нас и крупнейшим дроздом. По неизвестным причинам (возможно, территориальный конфликт), деряба проявил агрессию по отношению к сойке, до этого скрытно сидевшую в кроне одной их молодых елей, представляющих второй ярус. Там же завязалась кутерьма обоих птиц, но сопровождаемая только голосом дрозда, длящаяся буквально несколько секунд. После этого деряба отлетел в сторону, а сойка была вынуждена показаться, сев открыто на какую-то ветку. Она была молчалива, после чего, скрылась столь же призрачно, как и появилась. Дрозд, потрещав какое-то время, также скоро пропал.
Особо хочется сказать о следах сойки, причём, в буквальном смысле. Сойки, наравне с кукшами и кедровками, которых я называю цветными врановыми (в отличие от остальных чёрно-белых представителей этого семейства средней полосы нашей страны) – птицы лиственных и смешанных, а также северных, таёжных лесов и даже лесотундры (кукша). Многие особенности их поведения схожи, схожи и следы их перемещений по земле, или снегу. Все они передвигаются прыжками (скачками), а особенность отпечатка их лапы в том, что передние три пальца, в частности, у сойки довольно тесно сжаты, отчего след, а в особенности, сам прыжок напоминает синичий. Длина прыжка варьирует от одного-двух сантиметров до более, чем одного метра (где, возможно, имеют место короткие птичьи перелёты). Обычная длина прыжка по многим моим данным составляет от 18 до 40-45 см. Среднее расстояние между правой и левой лапой – 40-45 мм. Длина отпечатка лапы сойки: 65, ширина: 12-18 мм (личные данные).
Другой характерной чертой сойки является запасание корма впрок. И, если ближайшая её родственница – кедровка – делает запасы кедровых орешков, то сойка специализируется на желудях. Но поскольку дубов в моей местности почти нет, то и нужных сведений в этой области почти что нет, за одним исключением. В октябре-ноябре мне неоднократно приходилось видеть соек с полностью набитым зобом, летящих со стороны деревеньки Дубки (Комсомольский р-н) в лес. При этом, почти в каждом случае птицы прихватывали в клюв по жёлудю. Деревня вполне оправдывала своё название, поскольку в ней произрастал старый дуб, и, возможно, не один, а потому нетрудно догадаться, по каким причинам птицы наведывались и до сих пор наведываются туда каждую осень. Подобно остальным врановым, сойки являются всеядными птицами, пищевой интерес которых разбросан, начиная от семян и плодов различных растений до насекомых, птичьих яиц, птенцов и мелких млекопитающих, которых эта птица способна одолеть. Вообще осенняя, но, особенно, зимняя кормовая деятельность соек, как впрочем, и других оседлых птиц всегда вызывала у меня повышенный интерес. Однако, с сойкой это нелёгкая задача, и проследить где и как птица зимой добывает пропитание не так-то просто. Случалось видеть их в наших зимних ольшаниках, промышлявших что-то в кронах елей: однажды, птица, прыгая по ветвям, как по лестнице, добралась до макушки, как быстро юркнула в еловую хвою, где нашла что-то съедобное. Что именно было, я не видел, видел только, как сойка, вылетев из ели, прыгнула на ольховую ветку, о которую принялась характерно обтирать клюв. Посещают сойки овсяные поля, где ещё могут отыскать уцелевшие зёрна, тогда их размашистые прыжки на снегу соседствуют с более мелкими следами другой птички, также охочей до овса и оправдывающей своё название: обыкновенной овсянки. В конце февраля 1994 года в зарослях терновника, заполонивших давно умершую деревню, была неоднократно замечена сойка. Разумеется, птицу интересовали мороженые плоды. На снегу под кустами было разбросано много голых косточек, лишённых мякоти. Будучи птицами осведомлёнными в своих владениях, охотно посещают сойки кормовые точки четвероногих хищников, попавшиеся их внимательному взору. Так, эти птицы непременно посетят опушку леса, где лисица вытащила из-под снега спящего ежа и здесь же съела. Какие-то остатки с этого пиршества непременно перепадут и нашей героине, чьи следы прыжков отметятся на белых страницах и снабдят некоторых натуралистов полезным материалом. Интересное наблюдение было сделано во время одной их охот на белку в декабре 2003 года. После неудачного выстрела по этому зверьку, находящемуся в кроне ели, белка затаилась. В этот момент к ней подлетает сойка (что опять же говорит об исключительной осведомлённости птицы, сопровождавшей меня, охотника, умышленно, или согласно ситуации) и пытается напасть на замершую белку. Последняя, защищаясь до-последнего, делает резкий выпад в сторону сойки, в результате чего птица улетает. Нередко эти птицы попадают в капканы охотников, куда их, на свою погибель, подталкивает возможность поживиться приманкой, приготовленной на различных пушных зверей. А, однажды была отстреляна сойка, в желудке которой были найдены остатки землеройки: возможно птица подобрала её на лисьем следу.
В конце августа я наблюдал соек, кормящихся наравне с дроздами (певчие и рябинники) на спелых гроздьях рябины в разных заброшенных деревнях. В августе-сентябре начала 2000-х, во время охоты на рябчика с манком, я отмечал вылеты соек на прилегающие к лесу огородные участки. Птиц привлекала мелкая картошка («горох»), брошенная на участках после уборки этого урожая. Сойки регулярно наведывались из леса и клевали разбросанные в перекопанной земле клубеньки. Но одно из интересных наблюдений, касающееся кормовой деятельности сойки было сделано 21 сентября 1996 года, в окрестностях д. Белехово (Комсомольский р-н Ивановской обл.).
Моё внимание привлекли три низенькие молодые сосенки, стоящие на опушке леса, а, именно, сидящая на их нижних ветках сойка. Птица расклёвывала что-то, зажав в лапах. Спустя минуту, я вижу, как из лап вылетает какой-то невесомый предмет и гонимый ветром, падает на землю. Чтобы разобраться во всём, я подошёл. Оказалось, сойка приладилась кормиться пшеничным зерном, вылущивая его из колосков, что подбирала с поля у самого леса. В скирдах, раскиданных по жнивью, прошедшие комбайн колосья были пусты, а потому сойки искали и подбирали уцелевшие колосья с земли. Под теми тремя опушечными сосенками на подстилке из осыпавшейся хвои и разбросанных шишек, было раскидано около сотни пустых колосков, иногда имевших стебельки длиной до 25-ти сантиметров. Некоторые из колосьев были абсолютно пусты, в иных ещё оставались зёрнышки, в количестве, от одного до пяти. Местами кормёжки сойки, а именно, вылущивания зёрен, служили сухие ветки этих трёх сосенок, торчащие на метровой и менее высоте. Со стороны это напомнило мне «кузницу» пёстрого дятла, разумеется, весьма упрощённо и относительно.
Но вот осень всё более вступает в свои права и, чтобы завершить статью, я снова возвращаюсь на дачные участки, с которых начал повествование и так любимые птицами весь осенний и зимний сезоны. В это время, особенно по зиме, птиц здесь привлекают плодово-ягодные деревья и кустарники, благо огороды лежат у самого леса, а потому, что называется, всё под рукой. Для любой другой птицы, а уж, тем более, такой смышленой, каковой является сойка, это более доступная и стабильная кормовая база, нежели поиски пропитания в зимнем лесу.
Так в начале декабря 2023 года я нашёл следы кормёжки сойки на снегу. Птица спустилась на снег, где клевала мороженую мякоть упавшего яблока, оставив после себя на снежной поверхности причудливый узор. Но основной породой, чьи плоды притягивают соек из ближайшего леса здесь, на забытых на зиму огородах, из года в год остаётся облепиха. На этой ягоде, начиная с осени и всю зиму, пируют не одни сойки. Дрозды-рябинники и чёрные, скворцы, свиристели, снегири и сороки собирают богатый урожай там, где разросся этот неприхотливый кустарник. И, если снегири довольствуются лишь семенами, выбирая их из плодов, то все остальные склёвывают сами ягоды, орошая ими снег, в результате своего расточительства. Этим пользуются и другие птицы, например, серые куропатки, собирая упавшие ягоды.
Но, возвращаясь в лес, свою родную среду, сойки вновь начинают чувствовать себя хозяйками. Ни одна деталь не ускользнёт от их внимания. И, по-прежнему, эта осведомлённая птица обнаружит вас первой и будет следить с еловых вершин, оставаясь совершенно незамеченной. И, когда вы сделаете привал и будете греться у костра, знайте, сойка - всегда рядом и держит вас в поле своего внимания. Доказательством её присутствия наглядно послужат на следующий день следочки её прыжков у вчерашнего костра и утащенные кусочки вашего обеда или ужина, обронённые случайно, или выложенные специально для этой осведомлённой птицы и, поистине, смотрительницы наших лесов.