Следы бобра .

Если всех млекопитающих нашей страны расположить по размаху и колоссальности своей деятельности и, как следствие, невиданной масштабности следов, которые они оставляют в природе, то на первом месте, несомненно, окажется бобр! Как ни одно другое животное, бобр способен преобразовывать окружающий ландшафт для собственных потребностей, и как следствие этого, создавать новые биотопы для прочих форм флоры и фауны. Своей искусной деятельностью, как строительной, так и обеспечивающей пропитание для всей семьи, этот грызун поражает наше воображение. Подземные норы, тоннели, надводные жилища - хатки, полухатки, плотины, системы канав и каналов, наторенные тропы, запасы корма, наконец, сваленные, расчленённые и перемещённые для своих нужд деревья, - всё это дело рук и зубов этих грызунов. И наглядные следы его деятельности.

Когда-то, в олигоцене, предки бобров отделились от эволюционной ветви белкоподобных грызунов и начали вторично осваивать водную стихию. Постепенно некоторые их формы достигли гигантских размеров. Таковыми были трогонтерии из Евразии и, особенно, североамериканские кастороиды, достигавшие размеров небольшого медведя. Видимая часть резцов этих исполинов достигала 10 сантиметров. Каких-то 12 000 лет назад жили они на нашей планете вместе с мамонтами и шерстистыми носорогами, пока все массово не вымерли в позднем плейстоцене. До наших дней дожил лишь один род. По сравнению с кастороидами, современные бобры не так крупны, но относительно размеров всех современных грызунов - это настоящие гиганты, уступающие только капибарам.

Современная систематика выделяет два вида: европейский бобр, описанный ещё К. Линнеем и канадский. После акклиматизации в нашей стране в 40-х годах прошлого уже века бобра канадского, мы имеем дело уже с обоими видами, отличить которых не каждый сможет. Впрочем, деятельность обоих практически неотличима. Считается, что европейский бобр имеет бурую окраску, канадский - коричневую, с ржавым оттенком. В литературе часто указывается, что самки крупнее самцов, хотя внешне оба пола неразличимы. Даже осмотр гениталий у добытых бобров ставит в тупик. Ибо их нет. Постаралась эволюция и здесь. В связи с переходом этих полуводных животных к неблагоприятным условиям и низким температурам подлёдной жизни, их половые и мочеполовые органы имеют исключительно внутреннее расположение и выводятся в полость, так называемой, вторичной клоаки. Более того, у самцов даже имеется рудиментарная мужская матка!

Бобр интересен во многом, но мы будем говорить о следах, которые он оставляет в результате своей активной и размашистой деятельности.

Строительная деятельность.

Всем охотникам и рыбакам, живущим поблизости от старых торфяных карьеров, знакома опасность провалиться в бобровую нору, устроенную где-нибудь в высокой картовой или валовой бровке. В подобных местах, где берега высокие, бобры роют норы. В наиболее обжитых бобрами местах высокие берега буквально изрешечёны сетью нор, имеющих протяжённость, в общей сложности, десятки и даже сотни метров! Но изначально, нора - это прямой подземный ход, начинающийся под водой, далее направленный косо вверх и заканчивающийся расширенным логовом, достигающим в длину – 70, в высоту – 50 см. Общая протяжённость такой норы обычно 3 – 5 метров, а её диаметр составляет примерно 30-40 см. Именно так устраивают бобры весенние норы. Логово, соответственно, расположено выше уровня воды и всегда близко к поверхности. А потому риск провалиться, особенно в старые норы, очень велик. В подобных местах с высокими участками суши, где нет возможности проложить канал между двумя водоёмами, бобры прокапывают соединительные тоннели. По ним же они могут добираться и до мест кормёжки.

Если по каким-то причинам внешний берег разрушился, а нора обнажилась, бобры заделывают эту открытую часть палками, ветками, скрепляя всё это грязью, илом, торфом. Такие редкие, встречающиеся почти всегда у самого берега постройки, называют полухатками.

В тех же местах, где берега низкие или превращены в одну сплошную трясину, бобры возводят свои знаменитые хатки, знакомые почти всем. Это плотное нагромождение палок, веток, брёвен, скреплённых грязью и растительной массой, с гнездовой камерой внутри и одним-двумя входами-выходами, открывающимися под водой. Гнездо, где живёт полноценная семья (два взрослых, молодняк этого года и годовики) находится выше уровня воды и содержится в чистоте. Обычно дно его покрывает древесная стружка. Но однажды, в целях осмотра гнездовой камеры я нарочно разрушил крышу старой и непрочной полухатки, но стружки на дне не обнаружил. Гнездо выстилалось ивовыми прутиками и стеблями трав. Примечательно и то, что эта полухатка находилась на краю низинного болота, куда давно были стащены с холма остатки существовавшей здесь когда-то деревни. А потому в стенках камеры этого убежища, кроме ила, торфа и разложившихся растений я обнаружил богатые включения обломков красного кирпича и ржавого железа.

Я осмотрел в своей местности несколько хаток в самых разных местах. Средняя нормальная хатка имеет высоту примерно 160 см., при диаметре в основании – не менее 4-х м. Удивительно то, что хаотичная укладка веток и палок при строительстве, да ещё армированная илом и грязью, делает убежище абсолютно неприступным. Вот уж, действительно, всё гениальное – просто! Разрушение такой хатки требует огромных усилий и времени. Состав бобровых хаток примерно одинаков. Звери строят их из палок, веток (различной толщины и в основном, лиственные породы), обрубков древесных стволов, заготовленных самими бобрами, коряг, донного ила, грязи, камней, торфянистых корневых масс, перегнивших и свежих остатков рогоза, хвоща, осоки и реже, предметов цивилизации. В последнее время становится очевидным, что бобры, расширяя свой ареал, охотно поселяются на окраинах даже крупных городов, а нередко и в их черте. Бобровые хатки нередко можно видеть на заболоченных участках, даже из окон автотранспорта, проезжая по оживлённым шоссейным дорогам.

Плотина – следующее уникальное инженерное творение бобров. Это монолитное, гребневидное сооружение, воздвигаемое трудягами-бобрами, ниже по течению. Назначение этого сооружения – перекрыть русло речки, ручья или канавы для создания стабильного водоёма и поддержания в нём нужного уровня воды, необходимого для благополучного существования бобровой семьи. Плотина строится и того же подручного материала, что и хатка: веток, брёвен, камней, скрепляемых торфом, травой и грязью. Плотины прочны настолько, что по ним можно переходить с одного берега на другой. Любая утечка воды тщательно заделывается. Весной, в половодье, такие плотины превращаются в эффектные водопады, когда с них с шумом низвергается талая вода, звук которой слышится издалека. Обычно длина плотины не превышает 20-30 метров, при ширине около двух. Но есть достигающие в длину десятки и, как исключения, сотни метров! В моей же местности, с преобладанием лишь торфяных канав, плотины весьма скромные, не более 10 – 15 метров. Но однажды, я нашёл самую длинную в своих местах плотину, извилистой змеёй запрудившую лесной ручей: при высоте, в 120 см, она имела полную длину – 62 метра!

Протаптывая тропы к местам кормёжки и заготовок корма, бобры настолько углубляют их под своим весом, что в наиболее заниженных участках те заполняются водой. Более того, бобры начинают расширять и углублять их, выталкивая ил на края. В результате образуются канавы, заполненные водой на глубину до метра и при ширине обычно около полуметра. По канавам бобры не только скрытно, под водой, перемещаются к нужным местам, но и сплавляют древесно-веточный корм, необходимый им для питания или ремонта плотин и хаток. Канава, соединяющая один водоём с другим, уже образует канал, также служащий для облегчения транспортировки того или иного материала. К тому же каналы вместе с отдельными канавами, имеющими выход в различные места бобрового поселения, являются для бобров спасительными в случае опасности, особенно вдали от основного водоёма. На одном топком низинном болоте, протяжённость одного канала от хатки до места кормёжки и заготовки корма составляла не менее 70-ти метров.

Кормовая деятельность

Бобры являются исключительно растительноядными животными. В пищу им идут все зелёные части растений, в том числе побеги и кора деревьев. В состав их кормов входит более 300-т видов растений, как травянистых, так и древесно-кустарниковых. Из деревьев самыми предпочтительными породами для бобра являются различные ивы и осина. На торфяниках в моей местности, где осина редка, бобры нередко валят берёзы, обгладывая их, также как и другие деревья. Но бересту не трогают и бросают, съедая лишь ржаво-коричневый подкоровой слой. Несмотря на многочисленность у нас чёрной ольхи, это дерево в качестве кормового у бобров, я отмечал как бы в порядке исключения. Расщеплению клетчатки, содержащейся в древесном корме, бобрам способствуют несколько факторов, начиная от ферментов в полости рта и заканчивая бактериально-грибковой микрофлорой желудочно-кишечного тракта и хорошо развитой слепой кишкой (если вспомнить, она развита у наших тетеревиных, питающихся грубым, древесным кормом). К тому же, в целях пополнения желудочной микрофлоры, бобры, как и многие грызуны, поедают свои испражнения. Кстати, последние встречаются, почему-то очень редко. Я нашёл помёт бобра лишь однажды, в марте; округлые, довольно крупные экскременты, 3-4 см в диаметре, какого-то светлого, сероватого цвета и состоящие как бы из спрессованных опилок.

Всю зиму бобры ведут подлёдный образ жизни и очень редко выбираются наружу. Но уже в конце зимы, особенно в марте, в местах бобровых поселений очень часто начинают встречаться вылазы бобров на поверхность. Пробив полынью у самой кромки берега, тяжёлые, намокшие звери, почти целиком увязая в глубоком снегу и оставляя за собой сплошную борозду, добираются до ближайших зарослей ивняка. Перемешивая под собой снежную толщу, грызуны принимаются скусывать торчащие из-под снега тонкие побеги; тоненькие съедают на месте, а более толстые утаскивают с собой. Примечательно, что срезы побегов, сделанные зимой, после снеготаяния оказываются на довольно внушительной высоте от уровня земли. Тонкие побеги бобр срезает наискось, словно ножом. Более толстые, диаметром до 5-7 см., он также грызёт в одном направлении, и срез такой же – остро-скошенный, а на нём хорошо видны следы резцов. Ствол, диаметром более 8-10-ти см., зверь грызёт уже радиально, равномерно по всей окружности, как и более крупные деревья. А потому пенёк выглядит, как кончик заточенного карандаша.

С таянием водоёмов, там, где поблизости есть бобры, на воде у самой кромки берегов часто встречаются целиком обглоданные отрезки веточек различной толщины. В основном, это белеющие обнажившейся древесиной фрагменты побегов ивы. Бобр гложет кору с этих веток, держа их в передних лапах, перемещая прутик, как вправо-влево, так и покручивая его по оси. С приходом лета и зелени бобры больше переключаются с древесного корма на травянистый. Излюбленной пищей ему служат крахмальные, сочные корневища и нижние части стебля рогоза, вахты, кувшинки, кубышки, рдеста и пр. Нередко, наряду с обглоданными по всей длине ветками, на воде, или на береговых отмелях, где обедал зверь, можно видеть прибившиеся к берегу пучки длинных листьев рогоза, осоки острой, словно обрезанные ножницами у оснований. Это также работа бобров. Впрочем, то же оставляет после обеда и ондатра. Если летом, в пышущей зелени прибрежной растительности пройти по проложенной бобром тропе, можно обнаружить будто оборванные стебли и листья крапивы, таволги, иван-чая, сныти и пр. Здесь грызун объедал уже их верхние части.

Но наибольший размах следы деятельности этих животных приобретают в конце осени, ближе к предзимью, когда приходит пора массовых заготовок зимнего корма. Уже с сентября, весь октябрь и ноябрь на участках различных лесов, расположенных на территории бобрового поселения, часто натыкаешься на свежие «лесосеки». Для создания и пополнения зимних запасов, состоящих из главнейшего, древесно-веточного корма, бобры валят и разделывают деревья. Важнейшим деревом для заготовок является осина. Бобровую «лесосеку» узнаешь безошибочно. Прежде всего, внимание наблюдателя привлекают поваленные и подточенные у основания деревья. Погрыз бобра, на дереве, начинается примерно в 30-ти см. от земли и тянется вверх ещё сантиметров на 40. Имеются сведения, что более тонкие деревья перегрызаются на большей высоте, а старые, основательные – ближе к комлю. Обычно, одно дерево грызёт один бобр. Пытаясь свалить дерево, бобры всё больше вгрызаются вглубь, срезая древесину равномерно, по всей окружности ствола. В результате, часть ствола в этом месте приобретает форму песочных часов. По мере уменьшения «талии», дерево переламывается и падает. Очень редко, но бывает, что основание ствола, падая, намертво прижимает бобра к земле. Таким образом, пень имеет форму тупо заточенного кола, а лесной опад под ним покрыт россыпью светлой древесной стружки. На других, ещё стоящих деревьях, погрызы имеют начальную стадию; либо они заметны лишь на одной стороне, либо имеют полное, замкнутое завершение, но не достигли области сердцевины. Пара ночей, и эти деревья будут свалены. Нередко приходится видеть, что некоторые закусанные бобрами деревья так и остаются нетронутыми. И если древесина их обнажена сплошным кольцом, то дерево стопроцентно обречено, так как в этом месте подсыхает и, в итоге, гибнет. Далее наблюдается не менее интересный процесс. Свалив дерево, бобры приступают к его разделке. Теперь здесь может помогать вся семья. Сначала срезаются ветви и макушка; постепенно это всё в зубах транспортируется ближе к жилищу. Затем начинается и собственно разделка сваленного дерева. Ствол расчленяется на несколько чурбачков, длина которых зависит от толщины дерева. Ближе к макушке, эти чурбачки длиннее, напротив, ближе к основанию – короче, поскольку тяжелее. Морщинистые основания, особенно старых деревьев, с огрубевшей, растрескавшейся корой, бобры не трогают и оставляют. Более молодые деревья расчленяются и растаскиваются полностью. После такой работы аккуратные, светлые кучки древесной стружки, тянущиеся с большими перерывами по одной линии, начиная от пня, заметно выделяются белизной на общем фоне тёмного опада. Такой штрих-пунктир мысленно рисует представление о том, что совсем недавно здесь лежало дерево, разгрызенное бобрами и перетащенное по частям. Поразительно, как вдали от воды эти звери умудряются дотащить некоторые такие поленца, весящие больше десяти килограммов!? Иногда чурбачки разной толщины, но уже сплошь обглоданные до белой древесины, можно видеть прямо на «лесосеках».

Несколько слов следует сказать о кормовых запасах, приготовленных на зиму. Они представляют собой одну или несколько куч складируемых ветвей и частей стволов кормовых пород деревьев, устроенные поблизости от норы или хатки. Первоначально основания ветвей втыкаются в дно водоёма. Сюда же бобры сносят и мясистые корневища водных растений. Иногда такие кучи веточного корма достигают такой высоты, что видны над уровнем воды и издалека похожи на хатки.

К «лесосекам» бобров ведут от одной и более хорошо проторенных троп. Они становятся всё более заметными с понижением рельефа. Чем ближе к воде, тем больше чернеет замешанный ногами ил и тем заметнее тропа. Наконец, спускаясь дальше, тропа всё больше затапливается водой, превращаясь в дальнейшем в глубокую канаву, ведущую к водоёму с убежищем.

На «лесосеках», как и в прочих местах обитания бобров, всегда чувствуется своеобразный и устойчивый аромат так называемой бобровой струи. Бобр, как и все территориальные млекопитающие, метит границы своих участков. Но запах их мочи обладает особой насыщенностью. Этот аромат моче придают ферменты особых «желёзок» – препуциальных мешочков (бобровая струя), расположенных рядом с жировыми желёзками, внутри под хвостом. Проходящая через эти мешочки (настоящими железами их назвать нельзя) моча просто насыщается пахучими ферментами. Бобровая струя очень ценится охотниками, и имеется у обоих полов. По этому запаху, нередко пропитывающего воздух, устанавливается наличие бобров, в каких-то определённых местах.

Следы лап.

Несмотря на массовые проявления бобровой деятельности, чёткие следы его лап найти бывает очень сложно. Обычно их видишь на илистой жиже, неразборчивые и заплывшие. Плюс к тому - заглаженные тяжёлым волочившимся хвостом бобра. А если, вдобавок ко всему, зверь тащил за собой густую ветку, то следы и вовсе неразличимы.

Передняя лапа бобра небольшая (ок. 8-9 см. в длину), пятипалая; первый (внутренний) палец мал, и на отпечатке самый меньший. Остальные, четыре, видны отчётливо. След задней лапы, несомненно, больше. К тому же бобр, подобно барсуку и медведю, зверь стопоходящий, а потому след оставляет и вся стопа. Общая длина следа от 15 до 18 см. На нём хорошо видны все пять прямых, длинных пальцев, соединённых у когтей кожистой перепонкой. Следы когтей отчётливо оставляют три внешних пальца (3, 4, 5-й). Особо интересно устроен второй палец задней лапы. Он видоизменён, представляет собой роговые «щипчики» и называется чесательным. Им бобр вычёсывает шерсть, смазывает её водонепроницаемым жиром, удаляет эктопаразитов.

Чистка бобрового меха – это жизненно необходимое мероприятие. Кроме того, что мех смазывается выделением жировой (анальной) желёзки, он содержится в абсолютном порядке, а потому тщательно расчёсывается. Главнейшим спасением бобра, как и других северных, полуводных зверей, от холода, в том числе ледяной воды,является его нижний пуховый слой шкуры (подпушь), особенно развитый на брюшке. Он служит термозащитой этим животным в условиях низких температур. Высочайшая плотность волоса этого пухового слоя делает последний водонепроницаемым. А потому попадание посторонних предметов и скатавшаяся шерсть здесь недопустимы. Соперничать с бобром по плотности меха могут только выхухоль и особенно выдра, мех которой, вообще, по всем параметрам являются эталоном носкости. Следует отметить, что бобр в этой номинации занимает второе место!

Итак, как уже говорилось в начале, бобры, сами того не подозревая, «разрабатывают» ландшафт не только для себя. Изменения эти находят отражение и не в одной окружающей обстановке - «валка» леса и создание труднопроходимых завалов, образование прудов и лесных болот, - но и становятся новыми очагами обитания для прочих видов растений и животных, либо оказывают на них определённое влияние. Уничтожение старых деревьев способствует активному росту растительности в тенистых до того местах. Бобровые «лесосеки» нередко посещают зайцы и лоси, чтобы поглодать столь доступную осиновую кору. Пруда и заводи зарастают ряской, а по берегам обрастают водной растительностью. Сами пруды охотно заселяют столь неприхотливые к кислородному режиму рыбы, как карась и вьюн. К тому же эти водоёмы являются идеальными местами обитания различных околоводных животных, в частности, водяных полёвок, ондатр и куликов, а по заросшим берегам гнездятся чирки и кряквы и здесь же впоследствии водят свои выводки. Старыми бобровыми норами и ходами охотно пользуются, как для жизни, так и зимовок, многие животные, начиная от беспозвоночных, лягушек, змей и заканчивая енотовидными собаками. Одним словом, бобр является одним из немногих млекопитающих, способных преобразовывать ландшафт и создавать новые биотопы, обеспечивающие благополучное существование других видов, как животных, так и растений.

Все ссылки на тему "Следы охотничьих животных"